Грузия: когда между государством и церковью пробегает кошка

Католикос Патриарх всея Грузии призвал служителей Грузинской православной церкви (ГПЦ) воздержаться от соблазна вмешиваться в государственные дела. Это, похоже, стало необходимым после очевидного обострения отношений между государством и церковью, регулируемыми конкордатом – договоренностью о невмешательстве в дела друг друга. Однако в последние дни проявились признаки нарушения конкордата, и, как следствие, возникла напряженность. Особенно неприятная для светских властей.

ГПЦ практически по любым опросам на протяжении многих лет является самым влиятельным институтом в Грузии, опережая правительство, парламент, а также любое ведомство и организацию. А Католикос Патриарх Илия Второй – самым влиятельным лицом, сильно опережая по тем же опросам, и президента, и премьера, и спикера парламента, и любого политического или общественного деятеля, включая звезд сцены и кино.

При таком положении дел безусловным парадоксом многие годы выглядел катастрофический высокий уровень преступности. Ведь, казалось, одного-двух слов священнослужителей было бы достаточно, чтобы прихожане той или иной церкви вспомнили бы о заповедях и стали вести приличествующий образ жизни. Священники свое дело делали. Но жить в стране стало безопасно, когда за решение той же проблемы взялась власть Михаила Саакашвили. Тем не менее такая очевидность на позициях ГПЦ не отразилась. Именно церковь осталась влиятельнейшим институтом.

Попытки светских властей, а тогда это было "Единое национальное движение" (ЕНД) изменить расклад большого успеха не возымели, но способствовали появлению или усилению в ГПЦ "либерального крыла". На такие действия властей церковь ответила поддержкой "Грузинской мечты" (ГМ) на парламентских выборах 2012 года и немало способствовала смене власти. При этом признаков явного или грубого нарушения конкордата все-таки не было. Закулисного же, как становится ясно из разного рода "воспоминаний", - достаточно. Тем не менее внешне церковь представлялась вполне себе обласканной властью, как минимум не возражавшей против увеличения церковных богатств, путем предоставления недвижимости, земельных наделов, предметов роскоши. Все это под соусом восстановления попранной церковной чести и справедливости в целом в коммунистический период, когда богатства церкви конфисковывались, священники подвергались репрессиям, а храмы "перепрофилировались" в хранилища и склады, а в лучшим случае – музеи.

Явными противоречия между духовной и светской властью в постсоветской Грузии стали в последнее время. Когда казалось их единство крепче, чем когда-либо. Лидер правящей "Грузинской мечты" Бидзина Иванишвили еще до прихода к власти проявлял в отношении церковников невиданную доселе щедрость, строя им храмы, в том числе новый кафедральный собор, оказавшийся одним из самых высоких во всей Европе, и осыпавший служителей креста вполне себе земной роскошью, заодно богато финансируя разного рода экспедиции, причем и зарубежные, сопряженные с христианской религией.

Но ситуация вывернулась иначе. Вначале произошла мутнейшая история с планами отравления или якобы отравления Илии Второго или кого-то из ближайших Его Святейшеству лиц, в которой одновременно, кроме целой группы противостоящих друг другу священнослужителей, оказались замешаны представители и прежней светской власти, и нынешней. Тайное перестало быть таковым - в церкви два противоборствующих крыла, и, вероятно, каждое из них обладает "своими" связями в светских верхах. Тогда же прозвучали заявления представителей церкви о недопустимости вмешательства в ее дела светских властей.

Зато сама церковь спустя несколько месяцев напрямую открыто вмешалась в дела государственные. Законодательная инициатива правительства о культивации и экспорте марихуаны в медицинских целях – небесспорная и далеко неоднозначная, разбилась о протест именно служителей церкви, организовавшей два многолюдных протестных шествия по тбилисским улицам, конференцию в Патриархии, по итогам которой было принято обращение или даже требование к правительству немедленно отказаться от этой затеи, способной погубить целые поколения в Грузии.

ГПЦ заняла крайне жесткую позицию. Заявление спикера парламента Ираклия Кобахидзе о том, что светские и духовные власти проведут консультации для достижения консенсуса было немедленно и радикально дезавуировано влиятельными священнослужителями: никаких консультаций не будет, сказано – отказаться от законопроекта о конопле, значит – отказаться, и точка. Церковь в данном вопросе уже продемонстрировала свою силу, устроив упоминавшиеся шествия. Да она по любому вопросу "на раз" может вывести на улицу тысяч сто человек. Что и делала, к слову, срывая некие крупные мероприятия сексуальных меньшинств. Попробуй не посчитаться с такой силой. Законопроект о конопле, запуском которого правительство рассчитывало добиться пополнения бюджета на очень солидную сумму, завис в неопределенности.

Одновременно ряд представителей ГПЦ позволил себе вмешательство в чисто политические процессы, точнее в избирательную кампанию по президентским выборам, которые состоятся в октябре нынешнего года. Один из влиятельнейших священнослужителей, которому молва приписывает дружеские связи с прежней властью, нанес удар по кандидату в президенты – Саломе Зурабишвили, которую официально поддерживает правящая "Грузинская мечта". Ей была посвящена целая "проповедь", объясняющая, почему за бывшего министра иностранных дел голосовать преступно. Представитель ГПЦ, "вооружившись" неоднозначным заявлением Зурабишвили о причинах российско-грузинской войны 2008 года, объявил ее недостойной президентского поста. Это удар не только по ней, и даже не столько по ней, сколько по правящей партии, которая, не выдвинув своего кандидата, решили поддержать формально независимого, но "аффилированного" с ней политика.

Взрывная Зурабишвили ответила резким обвинением церкви в нарушении конкордата. Власть хоть и вяловато поддержала ее в этом. И тогда Католикос Патриарх Илия Второй, увидев, как зашаталось положение в стране и какими непросчитываемыми последствиями может обернуться разлад между государством и церковью, призвал служителей церкви не вмешиваться в мирские дела.

Впрочем, по мнению некоторых тбилисских теологов, "согласие" с государством ГПЦ необходимо. И потребность в этом растет по мере приближения развязки в истории с украинской церковью, пытающейся отделиться от Российской православной церкви (РПЦ). Недалек тот час, когда ГПЦ придется высказаться по данному вопросу и занять четкую позицию. Каждый из двух возможных вариантов для ГПЦ плох – один осложнит отношения с Киевом, другой – с Москвой. Но выбирать придется. И в таком цугцванге ГПЦ без помощи родного государства, без его политических ресурсов и возможностей не обойтись.