Вели Ахундов и его эпоха

В этом году исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося ученого и азербайджанского общественного деятеля Вели Ахундова. Врач по образованию он прошел всю войну, был директором Института эпидемиологии, министром здравоохранения Азербайджанской ССР, а в период хрущевской оттепели неожиданно занялся политикой, став первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. Разобраться в хитросплетениях сложных поворотов такой судьбы под силу лишь творческим людям, способным прочувствовать атмосферу тех лет. Один из них - доктор искусствоведения, музыковедческий интерес которого определяет сплав музыкознания, философии и литературы, Рауф Фархадов. Он не был лично знаком с Вели Ахундовым, но смог понять его эпоху.

Фархадов решил проанализировать, как в Ахундове уживались интеллигентность и власть: "Он приходит к власти в конце 1950-х. В тот период западная интеллигенция начинает дистанцироваться от власти. В 1964 году выходит исследование идеологии развитого индустриального общества Герберта Маркузе «Одномерный человек». Маркузе выводит универсальную формулу для интеллигентного человека и пишет, что единственно верная, правильная и порядочная позиция для интеллигента - быть аутсайдером по жизни. Тогда западная интеллигенция, интеллектуальное студенчество уходит в хиппи, в непротивленческое движение. Они едут на восток, знакомятся с медитацией, статикой востока, уходят в наркотизм. Я думал о том, почему не в алкоголизм, а в наркотизм до тех пор, пока не вышла замечательная работа Ролана Барта, который объясняет, что наркотизм статичен, отстранен, а алкоголизм - это агрессия.

Почему же такой интеллигент как Вели Ахундов оказался во власти? По профессии он врач, а у врачей чувство долга выше всего остального. Когда-то Кант сказал о врачах: " Максима себялюбия (благоразумие) только советует, закон нравственности повелевает". Это странное ощущение интеллигента, которому долг велит, а раз ты должен, то значит можешь. Вели Ахундов спасал людей, рискуя жизнью; оперировал человека с миной ноге. Если интеллигент такого порядка, такой великой нравственности, такого чувства долга идет во власть, то получаются результаты совершенно уникальные, совершенно удивительные".

Характеризуя Баку 1960-х, Рауф Фархадов выразил мнение, что его атмосферу формировало искусство и спорт: "Начиная от прорывов музыкальных, джазовых, прорывов в живописи, литературе, и кончая нашим спортом. В Баку в этот период нет ни одной игровой дисциплины, начиная от гандбола и заканчивая хоккеем на траве, где бы ни играли в высшей лиге. Баку, который никогда особо не развивал легкую атлетику, в этот момент выдает таких людей как Александр Корнелюк. Это спринтер, который в 1972 году возьмет серебряную медаль на Олимпийских играх в Мюнхене, соперничая с самим Валерием Борзовым. Это два последних белых спортсмена, которые вообще могли состязаться с темнокожими. У нас в Баку появляется прыгунья в высоту как Нина Брынцева, ее рекорд до сих пор не побит. Наша гандоболистки Шафига Мамедова и  Людмила Шубина… Это был уникальный прорыв.

В этот момент наш выдающийся композитор Кара Караев едет в США и возвращается в полной депрессии. "Боже мой, мы отстали лет на 30", - говорит он. В 1963-1965 он изучает одну из самых реакционных для Советского Союза, для советского правительства технику сочинения, экспериментируя с додекафонией. После того, как Караев пишет свою авангардную Третью симфонию и Скрипичный концерт, его начинают "долбать" в Москве, притеснять как человека. Тогда Вели Ахундов вместе со всем правительством, с партийным аппаратом приходит на радикальный по тем временам балет сына Караева Фараджа "Тени Гобустана". Эта была такая непрямая, негласная поддержка Кара Караева".

В уходе Ахундова из власти в конце 1960-х Фархадов видит философский подтекст: "Можно объяснить это и состоянием здоровья, и усталостью от власти, но в историческом контексте тип интеллигентного лидера демократической направленности исчезает. В западной цивилизации выдвигается лозунг: "Жизнь абсурдна, движение - всё, конечная цель – ничто". В этот момент перестает сотрудничать с правительством Франции один из крупнейших философов Мишель Фуко, композитор Пьер Булез уезжает из Франции. В тот момент и у нас происходит смена демократичного на более жесткого, целеустремленного руководителя. И суметь отказаться от наркотика под названием власть - дорогого стоит.

В 1970-х Эрих Фромм выпустит замечательную работу "Иметь или быть". Мне кажется, что Ахундов выбрал понятие "быть" - быть с семьей, быть с детьми, быть в профессии, которую он выбрал, быть в доме, в котором живет. Пропагандируя то, во имя чего он жил, во имя чего он создал удивительную конгломерацию азербайджанской медицины. Развитие вирусологии, микрологии - это тоже его система, это тоже его скульптура".

Закончил свое импровизированное исследование личности Вели Ахундова Фархадов байкой, которую ему рассказали бакинские лабухи: "В 1960-х в Баку приехал итальянский дирижер, который симпатизировал в коммунистам. Его встречали на самом высоком уровне. Он специально дал концерт для партийного аппарата, и затянул его почти до семи вечера. А в семь играл бакинский "Нефтяник". У наших музыкантов симфонического оркестра началось сумасшествие, полный депресняк - не попадаем на матч!

Тогда Ахундов выделяет свою "Чайку", куда набивается половина оркестра. Все постовые пропускали автомобиль, становясь по стойке смирно. Чайка со скоростью свет врывается на стадион, к правительственной ложе, и оттуда вываливается человек 20. Всех провели в правительственную ложу. Весь стадион обалдел! Не знаю, правда это или байка, но если даже байка, байка, то про Вели Ахундова ее стоило сложить – такого типа личность!"