Вестник Кавказа

Тбилисские истории. Каменный родник

Юрий Симонян
Тбилисские истории. Каменный родник

Прикорнувшему после бессонной ночи Мартину послышалось, что его зовут. Не без труда разлепил веки, но расстояние до кровати преодолел в один шаг – вопреки врачу, Алик пришел в себя.

– Мартин, ты? – тихонько спросил он. – Кто-то же еще был?.. Я слышал.

– Ника, – ответил Мартин. – Он вышел. Скоро вернется.

– Ника никогда не мог дольше минуты на одном месте усидеть, – с досадой выговорил Алик. – Непоседа.

Он вытянул руку и стал шарить по одеялу в поисках чего-то.

– Что ищешь? – спросил Мартин. – Что нужно?

– Дай руку, – Алик едва сжал пальцы приятеля.

– Может, поешь чего-нибудь – я мигом принесу, – предложил Мартин, зная наперед, что приятель откажется. – Хинкали? Рыбы? Сыра? Шашлык? Только скажи.

На пергаментном лице вдруг сверкнули синие как весеннее небо глаза, и у Мартина в тот миг мелькнула надежда, что Алик выкарабкается.

– Нет. Не надо ничего.

Потом он опять ненадолго уснул, не выпуская руки Мартина.

За сутки, проведенные в госпитале, Мартин совершенно вымотался. Вначале пришлось бегать по всем этажам в поисках врача. Потом - другого врача, потому что тот, которого он нашел, уже заканчивал дежурство и заморачиваться с новым, но главное – безнадежным немолодым пациентом, не хотел. Дождавшись результата осмотра, Мартин записал список лекарств и, сделав вид, что не услышал вердикта, отправился по аптекам, негодуя по поводу невообразимого бардака в госпитале. Так по дороге из одной аптеки в другую его заметил Ника, продолжавший таксовать.

Если бы не Ника, кто знает, сколько времени понадобилось бы Мартину на покупку всех лекарств? В большой аптеке на площади продавалось только одно, в соседней – только другое, а за третьим лекарством ему посоветовали ехать в специализированную аптеку в новом жилом массиве. На машине же они быстро управились. Правда, истратили до гроша все деньги. "И черт с ними, – подумал Мартин, – главное, чтоб хоть какой-то был толк".

Алик иногда ненадолго приходил в себя, потом он опять впадал то ли в сон, то ли в забытье. "До утра не дотянет", – жестко предупредил врач и милостиво разрешил друзьям остаться рядом с умирающим. Со временем вынесенного приговора доктор, однако, ошибся – Алик пережил ночь.

Ника отъехал домой и обещал обзвонить всех оставшихся общих друзей и знакомых и добыть денег. "Хоть на похороны. А как хоронить? Ни у тебя, ни у меня... Не продавать же машину", – с присущей прямотой сказал он и ушел. По расчету Мартина Ника уже должен был появиться. "Что с деньгами получилось? – гадал Мартин. – А то и впрямь, куда в таком положении без них? И доктор уже не подходит – понял, видно, что в карманах паутина".

– Мартин, – Алик вдруг очнулся. – Будь другом, расскажи.

– Что тебе рассказать? – удивился Мартин.

– Расскажи, как мы тогда чуть чемпионами не стали, – огорошил его умирающий. – Только так расскажи, как, помнишь, на банкете рассказывал на турбазе... и все смеялись... Как в тот день - так расскажи.

Мартин потер лоб, словно это могло освежить воспоминания о застолье на турбазе и помочь вспомнить нюансы именно того развеселившего всех рассказа о роковом матче последнего тура чемпионата, который их команда, выигрывая за несколько минут до финального свистка со счетом 2-0, умудрилась проиграть 2-3, а вместе с матчем и весь турнир, в котором лидировала с первого дня.

– Мартин, – позвал Алик, – почему ты решил с центра поля пробить? Признайся, что случайно забил.

– Нет, – сказал Мартин. – Я видел, что их вратарь не в воротах: то ли чересчур вперед вышел, то ли еще не дошел – игра ведь только начиналась. Судья как свистнул, так я и сказал тебе, чтоб ты мяч откатил. Не забыл ведь?

Алик едва кивнул.

– Ты откатил, а я двинул правой изо всех сил, – продолжал Мартин. – Мяч полетел, как ядро из пушки. Со свистом летел. Все замерли. А их дурачок вратарь растерялся – то навстречу мячу побежал, то обратно, заметался, как заяц, а что толку?! Такой гол получился, что даже соперники хлопали.

Уголки бледных бескровных губ Алика дрогнули в улыбке:

– Да, чудо-гол... Второй ты тоже хороший забыл. Всю их команду обошел.

– Скажешь тоже! Четверых только, не считая вратаря, – какую еще всю?! Остальные за мной не успели, я же быстро бегал.

– Да, быстро, и техника – дай бог, – подтвердил Алик. – Мы когда еще детьми играли – машины, бывало, останавливались, люди смотрели на твои финты... я хорошо помню... ты продолжай.

– Да зачем сейчас тебе это? – с досадой вырвалось у Мартина. – Сам же помнишь все прекрасно.

– Расскажи, – заупрямился Алик, и Мартину пришлось продолжить повествование о том проигранном матче, в котором играл и Алик, и подробности которого, как оказалось, прекрасно помнил сам.

Беда в том злополучном матче грянула, когда ее никак не ждали, – соперники уже смирились с поражением и после пары бестолковых атак доигрывали матч так откровенно, что Мартин в шутку предложил судье не мучить людей не солнцепеке и закончить игру за пять остававшихся до законного конца минут. Судья, оценив юмор, отмахнулся и, тоже шутя, пригрозил по максимуму добавить времени.

И тут началось то, что не вписывалось ни в какую логику. Центральный защитник Бакар занялся развязавшимся шнурком, а боковой судья велел приводить в порядок бутсу за пределами поля. Вернуться в игру Бакар теперь мог только с разрешения главного рефери. Второй центральный защитник Джимми не заметил произошедшего и нерасчетливо двинулся вперед на перехват мяча, уверенный, что Бакар его страхует. Так счет стал 2-1. Но ничего страшного. Страшно стало через минуту, когда игра возобновилась. Мяч оказался у защитников, и они стали перекатывать его между собой, затягивая время. И тогда судья почему-то остановил матч и потребовал активной игры. По свистку Джимми отпасовал вратарю Тристану, скомандовав выбить куда-нибудь подальше. Тришка устремился навстречу катившемуся мячу и занес ногу для удара так, что было ясно – залепит со всей дури. Но тут его опорная нога предательски заскользила вперед, сам он завалился на спину, а Джимми, кинувшись выбивать мяч, не успел и только вколотил его в ворота, в которые он и так закатывался.

Ничья переворачивала все с ног на голову. Реально замаячила переигровка за чемпионство. Но еще через пару минут выяснилось, что кошмар только начался. Вместо того, чтобы играть вперед, попытаться забить и не доводить все-таки дело до переигровки, полузащитники опять стали перебрасывать мяч друг другу. Напрасно Мартин, стоявший в одиночестве на фланге, надсаживал глотку, прося пас. Напрасно центральный нападающий – высоченный Арсен, требовал навесить на него. Напрасно заметался вдоль бровки поля тренер Отар Шалвович, словно чувствуя катастрофу. Напрасно запасные игроки осыпали своих полузащитников проклятиями. Напрасно болельщики свистели и орали: "Вперед!" Полузащитники, словно оглохнув и одновременно обезумев, играли в "треугольник" в центральном круге.

Мартин с чужой половины поля увидел, как центрбек Джимми с перекошенным от злости лицом ринулся к растерянной троице. Но лучше б оставался на своем месте. Его грозный вид и отборный мат, которым он на ходу осыпал партнеров, отвлек их внимание от мяча. Кто-то из соперников подхватил его и переправил в оставшуюся бесхозной зону Джимми. Медленный Бакар перекрыть не успел, а выскочивший наперерез Тристан только и смог отложить экзекуцию – пенальти. И не просто пенальти. Судья с нескрываемым удовольствием показал Тришке красную карточку. Не убирая ее в карман, повернулся к хватавшему его за руки Бакару. Нодар ляпнул что-то, и он помахал карточкой и перед его носом. Мартин схватился за голову – фиаско на ровном месте. Проигрыш в матче лишал чемпионства, которое было в кармане. Но если даже соперник не забил бы пенальти, игра закончилась ничьей, и назначили бы дополнительный матч за первое место, то без трех основных игроков, включая вратаря, схвативших автоматические дисквалификации за удаления, переигровка становилась неприятной формальностью. Впрочем, до этого не дошло. Проиграли, и слетели с первого места на второе.

Пока Мартин рассказывал, на неестественно бледном бескровном лице Алика появилось подобие улыбки. В какой-то момент, показалось, что отталкивающая белизна сошла, и лицо обрело нормальный цвет.

– Не повезло нам тогда, – выдавил он. – У нас же сильная была команда?

– Конечно, сильная, – согласился Мартин. – "Спартак" два раза в кубке вынесли, "Буревестник" как попадался, так перья от него летели. Еще какая сильная! Все реально нас боялись.

Алик кивнул:

– Но тогда только невезение?

– И это тоже, – ответил Мартин. – Все вместе навалилось. И не повезло, и расхлябанность Тристана, и медлительность защитников, в конце концов, отозвалась, и средняя линия дрогнула, и самоуверенность была, и запаниковали, когда пропустили, может, и Шалвовичу менять кого-то стоило... Все-таки слабый он был тренер. Ты хоть какую-нибудь его установку помнишь? Перед началом матча: "Надавите!" И в перерыве: "Поднажмите!" Вот и вся его работа. Игроком хорошим был Шалвович, даже в сборной играл, а тренером никудышным. Как-то сразу много причин находится, когда вспоминаю.

– И еще... забыл, как Тристан говорил, что черта видел рядом с судьей? – напомнил Алик. – Клялся, что около судьи какой-то тип был в черном.

– Уфф, Алик, ради всевышнего, какого еще черта?! – возмутился Мартин. – Тришка всю жизнь был темным деревенским дураком. Второй гол полностью на его совести, вот и пытался как-то оправдаться.

– Нет, Мартин, нет, – запротестовал Алик. – Я тоже видел: около судьи в натуре какой-то крендель в темной одежде нарисовался, и начался тот кордебалет.

Мартин не стал спорить. Какой в том смысл, когда человек вот-вот уйдет?

– У всех наших, после того матча, все вкривь и вкось пошло, – быстро выговорив, Алик замолчал, собираясь с силами. – Неспроста.

Мартин хотел было ответить, но почувствовал, что Алик устал, и не стал затягивать разговор – лучше пусть отдохнет. А про себя подумал – и что с того, что ни у кого из той команды ничего толком не сложилась?

Но при чем черт, выдуманный придурком Тришкой, если началась война, и отважные центрбеки Бакар и Джимми, подбив опорника Нодара, отправились на фронт?! И не вернулись. При чем черт, если Валя потерял голову от несчастной любви и спьяну выбросился из окна?! Черт Гигу на иглу подсадил, или его дегенеративный старший брат?! Или в том, что грек Васька рванул на историческую родину, зафрахтовался на рыбацкий траулер, не найдя другой работы, а корабль вернулся без него – тоже черт виноват, или экипаж надо было хорошо спрессовать и выяснить, что же произошло в море?! Или самого Тристана, повредившегося рассудком, не родной сын из дома выставил, а черт?

Только трое их осталось из той команды, которую все боялись, но которая из-за своего вопиющего разгильдяйства ничего серьезного не выиграла, не считая одного межрегионального кубка. Сам Мартин, Ника, и отходящий Алик.

Вернулся Ника.

– Кое-что наскреб, – сообщил он. – Как?

Мартин покачал головой:

– Очнулся ненадолго. Попросил о том матче рассказать.

– Два – три, который? – тотчас догадался Ника. – И что он опять о нем вспомнил?!

Не дождавшись ответа, Ника предложил:

– Пусть врач хоть витамины какие-нибудь вколет. А то сил у несчастного никаких нет – сколько уже дней не ест, не пьет.

– Говорил с врачом, – ответил Мартин. – А он: какие, мол, витамины – истрачен уже весь. Сказал, что по всем законам еще вчера должен был...

Мартин не договорил, а Ника прошел к окну и засмотрелся в госпитальный сад:

– Весна скоро...

Под вечер Алик еще раз пришел в себя.

– Может, все-таки хочешь чего-то? – в сотый раз спросил его Мартин, уверенный, что он опять откажется, но Алик вдруг кивнул:

– Воды хочу, – тихо сказал он. – Не этой... помните, в детстве ходили к Каменному роднику воды попить... той воды хочу.

Ника учащенно заморгал.

– Бутылка есть тут какая-нибудь?.. Привезу – только дождись.

Мартин сомневался, что Ника успеет – до Каменного родника минут двадцать ехать и столько же обратно. "Если вообще родник сохранился – сколько лет прошло..." – размышлял Мартин, вспоминая, как в далеком детстве они после какого-нибудь футбола не ленились тащиться на городскую окраину, чтобы попить самой вкусной в мире воды и отсидеться в тени ив, пока ноги не перестанут гудеть и ныть от усталости. И вот именно о Каменном роднике вспомнил Алик.

Он едва глотнул привезенной Никой воды. Еле слышное его дыхание стало прерывистым. Мартин позвал врача. Тот постоял у кровати, потом обернулся к друзьям и сказал, что в палате им уже делать нечего.

Они вышли на улицу. Мартин предложил немного пройтись и обговорить предстоящие хлопоты – у Алика никого не было. Ника на ходу проверил машину, надежно ли запер. Обсуждая появившиеся неотложные дела, приятели дошли до парка.

– Не думал, что успеешь воды привезти, – сказал Мартин. – И от родника могло ничего не остаться – столько лет прошло... Как там сейчас?

Мартин наклонился над колонкой, чтобы попить. Вода была очень холодной, такой, что чувствительный задний зуб моментально заныл.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Ника. – Я здесь воды набрал. До Каменного далеко, мог и не успеть. Догадался что ли Алик, что вода не та или прожил бы дольше?

Мартин оторопел, не ослышался ли? То-то Ника так быстро обернулся! "Ах ты, скотина, это же его последнее желание было!" – завертелось на языке. Но зуб резко стрельнул, Мартин сморщился от боли и выплюнул:

– И чего мы так далеко пить ходили?! Здешняя вода совсем не хуже. Такая же холодная.

21120 просмотров