Михаил Крокин: ″Фонд Гейдара Алиева делает правильные вещи″

Новая экономическая ситуация в России, возникшая в конце восьмидесятых годов, создала возможности для появления новых форм обращения художественных ценностей. Эксперты говорят, что в советское время экспонирование произведений изобразительного искусства осуществлялось в музеях и на временных выставках, причем выставочная деятельность контролировалась партийными органами и советами при Союзе художников. О том, как развивается галерейное дело в современной России, ″Вестнику Кавказа″ рассказал Михаил Крокин, выходец из Баку, владелец Крокин галереи.

Продолжение. Начало см. Михаил Крокин: откуда взялись галеристы

- На каком уровне находится Россия в галерейном бизнесе? Как, на ваш профессиональный взгляд, сегодня развивается галерейное дело в России? В чем отличие от западных стран?

- В Европе есть целые города, которые заинтересованы в привлечении художников. Городские власти выделяют районы и микрорайоны, где предоставляют художникам почти бесплатные мастерские, дают им возможность творить. Художники приезжают со всего мира, получают гранты и  работают. Это правильный подход, потому что у художника нет денег на это все. Галерея тоже на подножном корму живет. Если продаются произведения искусства, продаются работы, то у галереи есть деньги, а если не продаются, то у галереи нет денег. Поэтому галереям тоже было бы неплохо помогать. Это задача Министерства культуры. Я считаю, что если галерея едет с выставкой, везет коллекцию современных художников на какую-либо ярмарку современного искусства, предположим FIAC в Париже, то галерея выступает послом культурной программы России. Это самая лучшая реклама, сообщение  о том, какие талантливые художники есть в нашей стране, а значит, галерее тоже можно было бы помочь. Сегодня у нас получается, что галереи никому не нужны.

- Вы ждете материальной поддержки?

- Я даже не мечтаю о том, чтобы нам помогали материально, какими-то грантами, я говорю о том, что галерее где-то поселиться в черте города, в приличном месте, где гуляют люди, заходят в выставочное пространство и смотрят выставку. Найти такое помещение невозможно, потому что эти помещения стоят баснословных арендных денег. Хорошо бы город выделил какой-то район в пешеходной зоне Москвы, куда ходят туристы. 

А сейчас получается, что у нас скопление галерей на ″Винзаводе″. Не будь его, где вы найдете галереи? Они все в полуподвалах, на чердаках. Мы становимся андеграундом, потому что пытаемся сэкономить деньги, которые нам нужны на организацию следующих выставок.

Если на выставке удается продать работы, то частично платится гонорар художнику, а частично деньги идут на развитие следующих выставок следующих художников. Если нам не дают возможность выставиться или не дают возможности работать, то соответственно мы не можем помогать художникам, художники не зарабатывают денег чтобы жить, соответственно художник уходит из профессии. Мы теряем огромное количество талантливых ребят.

Мы не занимаемся коммерческими выставками, мы занимаемся художественными выставками, а коммерческая тема - номер два. Тут включается уже ситуация на рынке – число коллекционеров, их желание что-то покупать, вообще желание кого-то что-то покупать из произведений искусства. Сегодня галереям сложно выживать.

- Как бакинец можете охарактеризовать положение с искусством в Азербайджане, например, или вообще на Кавказе?

- Фонды, которые там работают, помогают художникам выезжать, дают им возможность стать узнаваемыми за пределами ограниченного контура. Художники из Баку очень локальные, они живут и варятся в своем пространстве, в своих переживаниях. Сразу видно, что этот художник южанин, а этот -  из Средней Азии. На их полотнах буйство красок, формы изображения, линии, тематика - все это заметно. Чтобы перестать быть локальным художником, а стать международным художником, важно выезжать. Чтобы выезжать, нужны спонсоры, нужны гранты, поездки, участие в биеннале и триеннале, нужно большое количество галерей, которые бы этим занимались. Это те муравьи, создающие муравейник, который видно издалека, и его уже нельзя не заметить. Я знаю несколько фондов, в том числе Фонд Гейдара Алиева, которые делают правильные вещи. Они показывают художников. Это важно.

- Вы специализируетесь на новаторской  живописи. Современное искусство сегодня востребовано?

- Оно всегда востребовано. Не знаю из своего окружения ни одного человека, который бы не захотел пойти на выставку в Третьяковскую галерею, в Пушкинский музей или Музей Востока. Но либо не хватает времени, либо не хватает информации, либо нет настроения. Важно, чтобы у людей было настроение приходить на выставки, а потом было настроение сделать себе подарок или своим друзьям, покупать произведения искусства, повесить их на стене.

Каждый человек хочет приобщиться к сегодняшнему дню, оставить небольшой след сегодняшней эпохи в своем окружении, своей квартире, среди своих вещей. Поэтому каждый готов покупать. Вопрос, в каких лимитах. Турист на Арбате готов потратить 50 долларов и купить меховую шапку ушанку розового цвета. Турист, имеющий в кармане 100 долларов, поедет в Измайловский парк и купит набор лакированных матрешек. А турист, у которого есть 1000 долларов, поедет в галерею и будет искать что-либо интересное с интересным именем, чтобы повесить это и сказать, что это великий художник в будущем.

10 лет назад китайских художников никто не знал, хотя их было много на всех международных выставках. Но вдруг выстрелила целая обойма, десяток потрясающих китайских художников. Сегодня их работы стоят миллионы.

У наших людей есть желание ходить на выставки. Аудитория культурная, начитанная, ходит в театры, но путь от ″мне нравится эта картина″ до ситуации залезть в карман, достать кошелек и заплатить иногда занимает месяц, иногда три месяца, а иногда годы. Наш художественный рынок очень четко чувствует экономическую ситуацию в стране. Мы видим это по числу коллекционеров, по числу посетителей. Здесь прямая зависимость.

- Какие задачи решает современное искусство? Оно посылает какой-то месседж - социальный, политический?

- И социальный, и политический -  любой. Оно заставляет зрителя задуматься. И вернисаж позволяет любому зрителю подойти к художнику и сказать: ″Что вы хотите этим сказать? Нам интересен ваш взгляд, нам интересна ваша позиция в этом вопросе″. Такую возможность дает современное искусство. То же самое, что и театр, то же самое, песня, то же самое, что симфонический оркестр с новой интерпретацией исполнения произведения. Нас заставляют думать, нас заставляют мыслить, нас заставляют продолжать линию, предложенную для обсуждения. Это должно цеплять и сотрясать.