Валерий Бессель: "Сделку с ОПЕК необходимо продлить"

Завтра в Вене состоится заседание ОПЕК, ключевым вопросом которого станет продление соглашения о сокращении нефтедобычи, заключенное между картелем и другими производителями нефти полгода назад. Мониторинговый комитет Опек+ сегодня рекомендовал продлить сделку на 9 месяцев вместо полугода. В преддверии заседания "Вестник Кавказа" побеседовал с исполнительным вице-президентом группы компаний "НьюТек Сервисез", профессором РГУ нефти и газа им И. М. Губкина Валерием Бесселем об итогах первой сделки с ОПЕК и перспективах ее продления.

- В первую очередь, по вашей оценке, насколько эффективной и действенной показала себя полугодовая сделка с ОПЕК?

- Я очень хочу надеяться, что это соглашение будет действенной мерой, но пока что это скорее информационный повод. В день в мире добывается порядка 87-90 млн баррелей нефти, и снижение участниками соглашения своей добычи суммарно на 1-1,5 млн баррелей в день составляет порядка 1,5% от этих объемов. То есть оно несущественно влияет на цены и баланс спроса и предложения, хотя как информационный повод и поддерживает немного текущую цену. В целом, цена нефти $50-60 за баррель – тот комфортный уровень, который устраивает всех, поскольку покрывает затраты и издержки на добычу нефти. При этом сообщения о том, что, к примеру, Норвегия, Туркмения и Египет присоединятся к соглашению, могут воздействовать на рынки только психологически, ведь та же Туркмения добывает в год не более 10 млн т нефти, это очень мало для мирового рынка. В то же время, США наращивают нефтедобычу капитально и очень быстро: если в 2013 году Америка добыла 449 млн т нефти, то в 2015 году – 567 млн т. 

Стоит упомянуть еще один фактор, который влияет на то, что цены на нефть все-таки в перспективе будут оставаться достаточно низкими. Две крупнейшие экономики мира – Китай и США, чей совместный совокупный ВВП с учетом паритета покупательной способности составляет $37 трлн, то есть в пределах 33% мирового ВВП – имеют мощности переработки нефти, значительно превосходящие их добычу. Поскольку нефтеперерабатывающая отрасль дает продукцию с высокой добавленной стоимостью, им выгодно использовать как можно более дешевое сырье. В связи с этим, хотя информационные поводы создавать надо, существенного влияния в долгосрочной перспективе сделка с ОПЕК на цену на нефть оказывать не будет.

- Как изменилась ситуация на нефтяных рынках за это время?

- На мой взгляд, сокращение нефтедобычи не было заметно ни в одной из стран-участниц сделки с ОПЕК. Россия в 2016 году нарастила добычу нефти по отношению к 2015 году, по предварительным оценкам, на 7 млн т. В преддверии заключения сделки все наращивали добычу, ведь даже при самой дешевой цене на нефть никто из добывающих стран, особенно крупных, как Россия и Саудовская Аравия, не хочет уходить с рынка: как только вы сокращает поставки нефти на любой сегмент рынка, его тут же забирают конкуренты. Тем более, что сейчас имеется переизбыток нефти, добывающейся на Ближнем Востоке – в Ираке и Ливии, можно сказать, бандитской, чьи поставки никто не контролирует. Эта нефть тоже будет реализована, как нефть той или иной страны, и уйдет на рынок, так что все продолжают бороться за свои места на рынках.

- В каких условиях новой сделки ОПЕК заинтересованы ее участники?

- Если переговоры начались и уже достигнуты некие договоренности, их надо продолжать. Дорога в тысячу ли начинается с первого шага. Если мы получили некий эффект и наш информационный повод как-то повлиял на динамику нефтяных цен, надо пытаться продолжать это дело, стремиться довести его до конца. Получится – отлично, не получится – надо думать об иных мерах. На самом деле, рост цены на нефть начнется по-настоящему лишь тогда, когда начнется рост мировой экономики. Сейчас просто этап спада, отсюда и низкие цены – а для роста в мировых масштабах нужно или создать уникальный продукт, который потребуется одновременно всем, или освоить новый регион. Сейчас есть определенные оптимистичные ожидания по поводу освоения Арктики. Арктику нельзя освоить в рамках одной страны, ее нужно осваивать всем прогрессивным человечеством, и это может привести к росту мировой экономики, как в свое время к нему привело освоение Западной Сибири.

- Можно ли рассчитывать на рост эффективности сделки с ОПЕК от привлечения к ней новых участников, как Норвегия, с учетом того, что США и Канада не станут в ней участвовать?

- Та же Норвегия – далеко не лидер по нефтедобыче. Три лидера – это Саудовская Аравия, США и Россия, затем с резким отрывом идет Китай, а Норвегия не входит даже в первую десятку. На мой взгляд, присоединение таких стран – это как участие в американской коалиции по борьбе с запрещенной в России террористической группировкой ИГИЛ, когда одна страна поставляет двух солдат для охраны почты, другая одного солдата для охраны обоза, а с ИГИЛ никто из них не борется. Тут главное – участие, и это работает, мировое сообщество позитивно воспринимает такие шаги, так что почему бы нет.

- Есть ли еще какие-либо меры, которые могли бы согласованно предпринять нефтедобытчики, чтобы отрегулировать баланс спроса и предложения?

- Этих мер пока не видно. Конечно, скачок цен произойдет при каком-либо крупном локальном военном конфликте, но очень надеюсь, что до этого не дойдет. А в мирное время, к примеру, Китай добывает чуть больше 200 млн т нефти в год, а перерабатывает более 500 млн т, и эту разницу он закупает в Иране, других странах Ближнего Востока и в России – и он совершенно не заинтересован в удорожании сырья. Поэтому те страны, которые являются нефтеэкспортерами, не могут ни на что повлиять. Они слишком малы в балансе мирового ВВП: по 2015 году крупнейшие переработчики нефти Китай и США с учетом паритета покупательской способности дали ВВП в $19,8 трлн и $18 трлн, а крупнейшие нефтедобытчики Россия и Саудовская Аравия – лишь $3,56 трлн и $1,6 трлн соответственно. Именно поэтому, при всей необходимости продолжения переговоров, верить в их глобальный и долгосрочный успех я бы не стал.

При этом текущие цены для России очень комфортны: наконец-то мы начали заниматься вопросами инновационной экономики, а без этого лет через 10-15 у нас были бы очень большие проблемы, мы стали бы второй Саудовской Аравией. Сейчас мы стали создавать инновационные образцы техники, и радует, что их делают наши молодые ребята, ведь у нас очень много талантливых ребят, я, как профессор РГУ нефти и газа, это вижу.